– Ой, а тебя не раздражает такой подход?

– Раздражает, ещё бы… Но я сделала свои выводы, расставила приоритеты. Хрен с ним, с кофе в кафе. Зато дом шикарный, сад великолепный, терраса замечательная. Я тут как на курорте как минимум уровня обкома партии. Ни о чём не думаю. Сытая, одетая, вина вон полный шкаф – чего ещё надо?

– Разумно, но всё равно… как-то неприятно, когда такие подсчёты…

– Неприятно? Хочешь как у нас? Закидает розами, ресторан самый лучший, а потом нет денег квартиру оплатить. Читала у Довлатова? «Иностранка» называется. Ровно такой случай. Там кавалер мексиканец. Розы-конфеты, а жить как? Так что нет уж, лучше тут и с этим… жмотом. – Ирка рассмеялась.

Когда у Ирины окончилась виза, они примчались ко мне за советом.

– Как быть? – вопили они в один голос: один русский, второй немецкий.

Я обалдела и послала Ирку… в Россию.

– Не поеду, – отрезала она.

– С ума сошла! Как ты будешь тут… без визы? Могут быть проблемы. Надо было продлить. Как можно было не подумать об этом? Петя ж юрист, в конце концов… Ну, вы, ребята, даёте! Теперь… теперь придётся улетать назад.

От этой тирады они оба взвыли, прорычав хором, что об этом нет и речи.

– Зачем ей улетать? – не понимал Петер.

– Как же? Без визы она нелегально…

– А зачем ей легально? – Видимо, от постоянной эрекции жених плохо соображал.

– Что зачем? Разрешение на жительство зачем?! Да как же зачем? Ну, заболеет, например – как тогда? – первое, что пришло мне в голову. – Медицинской страховки нет…

– Фу ты… Если она заболеет, я заплачу за услуги врача частным образом – какие проблемы?

– А если проверка документов полицией? – не отступала я.

– Когда и где вы такое видели? – хихикнул Петер. – Мы по ночным клубам не ходим. Ирусик вообще почти всегда дома. А кто к нам придёт с проверкой на дом?

– Разреши, а… разреши… Не хочу уезжать, – подвывала Ирка, будто я выгоняла её из Германии.

– Да мне что. Я вас предупредила о последствиях, дальше вам решать…

Они решили, что Ирина никуда не уедет. И даже законопослушный немец, более того, юрист по образованию не хотел слышать никаких здравомыслящих аргументов. Вот что с людьми делает любовь.

Петер и Ирина прожили вместе года два или чуть больше. Одно время я жила рядом с ними, и мы часто виделись. Петер был счастлив. Ирина была довольна. Постепенно она немного заговорила по-немецки, обзавелась русскими приятельницами, присмотрелась к жизни… и решила, что Петер у неё хороший, но есть и получше.

– Да что ты держишься за этого плюгавого? – иронизировала её новая подружка, которая успела и замуж выйти, и развестись. – Бери пример: Галка вон третьего сменила. Не все немцы жмоты. Галке новый хахаль машину купил.

– Машину… – ахнула Ирка и задумалась.

Узнав от меня, где можно дать объявление, она решила рискнуть и… ушла от Петера, правда, решив не сжигать мосты – сказала, что летит в Россию проведать могилку предков.

Не знаю, поверил ли Петер этому, но какое-то время он ждал возвращения любимой. Но однажды он пришёл и с порога сказал:

– Ирина, наверное, не вернётся. Сказала, что ей надо на месяц слетать… но уже третий месяц пошёл, а её нет. И не звонит. Она меня бросила… Может, есть хорошая женщина на примете? Не могу я один.

«Понимаю, – подумала я, – как без женщины с такой-то потенцией…»

– Ну, как? – с надеждой глядя на меня, продолжил мысль Петер. – Есть кто на примете?

А как же. Их есть у меня. Я быстро нашла Ирине замену. С никуда не уехавшей Иркой я общалась и знала, что она не вернётся к Петеру, так как нашла «добрые ручки» в лице очередного немецкого бюргера и перебралась на жительство в город-герой Гамбург. Как далеко пролёг её путь к более щедрому партнёру в дальнейшем, мне неизвестно. Наша связь прервалась. Скорее всего, она хорошо устроилась и я ей больше была не нужна. Опыт показал, что не пропадали те женщины, у которых были проблемы и требовалась помощь. Если женщина исчезала с моего горизонта, значит, у неё всё было «в шоколаде».

Глава 11

Замена для Пети

Пете замена требовалась срочно. Ехать за очередной дамой сердца в Россию ему не хотелось – и долго, и дорого. К тому же моя мама, которая организовывала Петеру встречи в прошлый его приезд в Ростов, была уже в Германии. Претендентку надо было искать среди местных женщин, тех, которые находились на расстоянии вытянутой руки. Но пожелания были прежними. Он хотел русскую. Судьба сложилась удачно, искать не пришлось. Пока я соображала, кого предложить Петеру, раздался телефонный звонок:

– Привет, выручай, спасай – замуж надо…

Лида не была женщиной из каталога. Она приехала в Германию с двумя детьми ещё раньше меня. К тому времени здесь устроилась её родная сестра, удачно вышедшая замуж за российского немца. Он и стал буксиром, перетащив на родину предков и жену, и троих детей, и даже мужа старшей дочери. Все они были русскими, но получили вид на жительства благодаря одному немцу – отцу семейства. Впрочем, таких среди эмигрантов было более чем достаточно. И среди российских немцев, и среди еврейских переселенцев. Тщательно ворошились метрики в поисках «правильных» предков. Так наши соседи всей большой семьёй переехали в Германию благодаря бабушке. Она по документам полностью отвечала требованиям немецкого закона о приёме беженцев, а все остальные ехали с ней как члены семьи. Бабушка толком не понимала, что происходит. Везли её на инвалидной коляске, потому что и стоять ей было уже сложно. А по приезде прямо из аэропорта отправили бабулю в дом престарелых, объясняя это тем, что там за ней будет надлежащий уход. Осуждать никого не буду, потому что, как известно, «рыба ищет где глубже, а человек – где лучше». Лидусина сестра тоже хотела помочь и забрать в Германию Лиду, но Лида с детьми не вписывалась в концепт. Она не была роднёй немецкого члена семьи сестры.

Оставшаяся в Таджикистане Лида не желала ждать, когда ситуация с переделом ранее братских республик устаканится и жизнь наладится. Народ охватила волна переселения. Русские из азиатских республик уезжали, продав квартиру за ящик пива, таджики, наоборот, приезжали. Позже потоки сменили направление: таджики снова потянулись в Россию. На заработки. Но тогда, в начале 90-х, было именно так… Лида тоже решила уехать. Благо сестра в Германии. Приехать оказалось несложно. А вот остаться и получить вид на жительство – практически невозможно.

Лиду с детьми решили «сдать» как беженцев. А что, чем не беженцы? В Таджикистане русских притесняют и даже убивают. Там война. Вот и убегают люди. «Легенда» беспроигрышная. Почему побежали в Германию, а не в Россию – дело второе. Немцы принимали всех «соискателей на убежище», расселяли и кормили, но не все могли остаться навсегда и насовсем. Соответствующие органы разбирались с тем, насколько соискатель подвергается опасности на родине, так как именно опасность была достаточным и единственным поводом, чтобы человека оставили. Разбирательство состояло в том, что кто-то где-то читал акты, в которых беженцы описывали причины своего «бегства» с родины и обосновывали просьбы на жительство. Бюрократическая машина медленная, и читалось это годами. А люди спокойно жили… Большинство, конечно, довольствовались пособиями и втихую «по-чёрному» подрабатывали. «По-чёрному» означало работу без официального разрешения и оформления, а также без выплат налогов. Эти деньги тратились на дополнительные удовольствия. Или копились на случай возвращения домой. Так сказать, «чёрные заработки» на чёрный день.

Соискатели убежища годами ждали, пока «где надо» прочитают их документы и вызовут на окончательную беседу. Иногда ожидание длилось четыре-пять лет. Если о ком-то «забывали» и люди ждали решения по их вопросу более семи лет, то их уже выгнать не имели права, а давали разрешение на жительство. Семь лет считалось «порогом», после которого выставлять людей по-любому недемократично и негуманно, ибо за это время они интегрировались в стране. Но органы старались следить за этими сроками и вызывать на разборки, не доводя дело